Евразийские транзитные проекты как фактор решения конфликтов в Южном Кавказе

Беседу ведут Эльбрус Мамедов, руководитель «The Great Silk Road - Center of Expert Analysis» и доцент UNESCO, старший научный сотрудник Института права и прав человека Национальной Академии Наук Азербайджана, директор Центра истории Кавказа Ризван Гусейнов.

Э.М. Мы помним, что вопрос Карабаха был заморожен и казался тупиковым – а затем был достаточно быстро решен? Какую роль в этом сыграли глобальные экономические процессы?

Р.Г. Двигателем современных международных отношений, внешней политики являются экономические и транзитные интересы, то есть не политика, а именно экономика определяет приоритеты развития отношений. В нынешнем мире именно экономика формирует политику, а не наоборот, как это было в прежние времена. Те государства, которые это четко поняли, могут рассчитывать на устойчивое развитие и процветание.

Э.М. Получается, те, кто этого вовремя не понял, несут не только экономические потери, но и терпят поражение. Мы видим, что в итоге Армения оказалась в стороне от международных транзитных проектов. А Азербайджан наоборот, стал для многих из них ключевой страной.

Р.Г. Действительно, существует связь между масштабными транзитными и энергетическими проектами, реализуемыми в Евразии, которые пересекаются и сходятся в Азербайджане. Эти проекты уже реализуются при участии таких стран как Китай, Казахстан, Азербайджан, Грузия, Турция, Пакистан и ряда стран Европы. Эти проекты названные новым «Великим Шелковым путем» сыграли свою роль в разрешении армяно-азербайджанского карабахского конфликта.

Э.М. Однако, насколько я помню, изначально карабахский конфликт никакого отношения к транзитным проектам не имел.

Р.Г. Да, армяно-азербайджанский вокруг бывшей Нагорно-Карабахской автономной разгорелся в период распада СССР, когда, напомню, никто даже не мог предположить, что станут актуальны нынешние транзитные проекты. Это был один из кровавых межнациональных военных конфликтов.

Э.М. Похоже, именно то, что карабахский конфликт первоначально не затрагивал главных мировых транзитных путей – вдали от Южного Кавказа ему не уделяли большого внимания. Но для Армении и Азербайджана он стал действительно тяжелейшим испытаний.

Р.Г. Результаты оказались тяжелыми для обеих конфликтующих сторон. Многолетний режим прекращения огня нарушался почти каждый день уносил жизни людей. Основным требованием Азербайджана был вывод армянских войск с оккупированных азербайджанских территорий. Армянская сторона настаивала на признании «независимости» т.н. «Нагорно-Карабахской Республики» с ее последующим присоединением к Армении.

Э.М. Хотя международное право требовало уважения территориальной целостности Азербайджана.

Р.Г. И историческая правда и международное право были на стороне Азербайджана.

Э.М. Но мировое сообщество прежде всего Запад на нарушение Арменией этого принципа закрывало глаза. Свыше 26 лет никакие переговоры и посреднические усилия не позволили решить конфликт. Многие сочли его «замороженным навечно». Азербайджан все долгие годы оккупации Карабаха настойчиво предлагая Армении мирное разрешение конфликта, тем не менее, укреплял свою обороноспособность. Получается, что политики Армении находясь в плену националистических мифов, принципиально не хотели идти на компромисс. Они надеялись заморозить вопрос навсегда. Но реально ли это было сделать?

Р.Г. Нереально. Из года от года росла вероятность возобновления военных действий. Примером тому могут служить боевые действия в апреле 2016 года, когда в течение трех дней азербайджанские ВС проломили линию обороны армянской армии, и смогли освободить некоторую часть земель. Боевые действия прекратились после посредничества России, однако все равно напряженность на линии фронта оставалась высокой.

Э.М. Уже тогда в Ереване должны были понять, что соотношение сил стало не в их пользу и начать деоккупацию. Но они на уступки не шли. Значит на что-то и на кого-то надеялись… На кого? На Россию?

Р.Г. Надеялись и на Россию, а точнее на возможности своего лобби в РФ, но особенно на Запад. Мало кто обращает внимание на то, что одной из главных причин начала карабахского конфликта в конце 1980 – начале 1990-ых гг. было стремление Запада взять под контроль углеводородные запасы Азербайджана.

Э.М. Получается, что когда Запад понял, что с помощью Армении и «взведенной карабахской бомбы» взять под контроль богатства Азербайджана он просто «списал со счетов» Армению, как инструмент для реализации такой цели?

Р.Г. Можно и так сказать.

Э.М. В 2020 г. Азербайджан вернул себе вооруженным путем большую часть оккупированных территорий, а в 2023 г. был окончательно ликвидирован сепаратистский т.н. «арцах». Мир пока не установлен и вопреки трехстороннему соглашению от ноября 2020 г. и Зангезурский коридор не разблокирован. Но мы видим, что именно Россия сегодня заинтересована стать главным посредником в заключении мира и открыть Зангезурский коридор, который становится необходим ей самой?

Р.Г. Насколько успешно удастся реализовать инициативы по решению армяно-азербайджанского конфликта и заключению прочного мира, настолько успешнее сможет Россия расширить свое политическое и экономическое влияние на Ближнем Востоке и в Европе. Этого Россия может достичь на основе партнерских отношений с Азербайджаном, Турцией и Ираном.

Э.М. Получается Россия нашла общие интересы с Азербайджаном? Тот, кто интересуется российской политикой, давно заметил постепенное выдвижение на первый план «евразийской идеологии». В отношениях РФ к вопросу Карабаха это тоже сыграло свою роль?

Р.Г. В наши дни, когда уже окрепший Азербайджан сам определяет векторы своей внешней и экономической политики, именно разрешение нагорно-карабахского конфликта позволяет на деле реализовать евразийский проект на Кавказе. Не секрет, что в Азербайджане весьма позитивно относятся к реализации Туранского проекта, который в России преподносится в другом контексте - под идеями евразийства. Пока в России думают, Азербайджан и партнеры от идей перешли к конкретным проектам.

Э.М. Но одной идеи евразийства мало. Нужны же конкретные проекты, которые наполнят ее актуальным и жизненно важным для стран Евразии содержанием?

Р.Г. Неоднократно выступая в течение нескольких лет на международных мероприятиях в частности в России, я высказывал видение тех практических взаимовыгодных проектов, которые позволят от теории Туранского проекта попытаться перейти к практической реализации. Без экономической выгоды сегодня ни один международный политический проект или идея не могут быть устойчивыми. Неоднократно отмечал в своих статьях и выступлениях важность скорейшей реализации проекта Север-Юг (ж/д от Персидского Залива через Иран, Азербайджан и Россию до Финского Залива) и подключения России и других стран к проекту Запад-Восток (ж/д который соединит Японию, Китай, страны Центральной Азии, Южного Кавказа, Турцию со странами Западной Европы.

Э.М. А как в РФ относились к проектам с участием Азербайджана?

Р.Г.Сперва, этот проект (также называется «Средний коридор», «Шелковый путь»), осуществляемый Азербайджаном, воспринимался российским истеблишментом и политологическими кругами несколько скептически. Считалось что осуществляемый Азербайджаном ж/д проект Запад-Восток («Средний коридор»), который уже соединил Китай с Европой является антироссийским, а реализация транспортного коридора Север-Юг совместно с Азербайджаном, Россией и Ираном нерентабельной. Проект Запад-Восток считался «антироссийским» потому, что не проходит по территории России. В совместных дискуссиях, я спрашивал – разве все транзитные, экономические проекты США проходят по американской территории? Ведь, если Россия стремится укрепить статус великой державы, ей необходимо реализовывать, в первую очередь экономические проекты за рубежом, а не военно-политические.

Э.М. К моменту начала второй Карабахской войны у России и Азербайджана уже были планы реализации совместных проектов?

Р.Г. Важное значение для начала реализации подобных совместных проектов, сыграл прошедший 29 сентября 2014 года в Астрахани IV саммит прикаспийских государств, в котором приняли участие президенты: Азербайджана, России, Ирана, Казахстана и Туркменистана. Саммит прошел в атмосфере конструктивного диалога и оказался продуктивным настолько, что некоторые участники охарактеризовали его как «прорывной». На полях Каспийского саммита в Астрахани Россия и Азербайджан подписали важнейшее соглашение о поощрении и взаимной защите инвестиций. Документ, совместно разработанный Москвой и Баку, дал возможность качественно расширить межгосударственное и региональное сотрудничества. Это соглашение создало условия для перевода торгово-экономических отношений между двумя странами на принципиально иной, более высокий уровень. В том числе открылись перспективы для совместной реализации масштабных инвестиционных проектов по добыче углеводородных ресурсов на шельфе Каспия и в третьих странах.

А прошедший 8 августа 2016 года в Баку трехсторонний саммит с участием президентов России, Азербайджана и Ирана, стал практическим шагом по реализации евразийских проектов, о которых в последние годы много говорят. Тема евразийства (Туранского проекта) с тех времен стала и до сих пор является наиболее обсуждаемой в России, где видят в ней новый идеологический и политический проект, который позволит объединить значительную часть государств СНГ и соседних стран. Встреча трех президентов в Баку позволила начать новый этап реализации проектов в Евразии. Отрадно, что тогдашний Бакинский саммит трех президентов показал - на высшем уровне в России видят, что именно подобные транспортные коридоры позволят создать экономическое обоснование для устойчивого развития евразийского проекта.

То есть, карабахский конфликт стал препятствием для реализации глобальных проектов, инициированных Россией, Азербайджаном, Ираном, Турцией, Китаем, странами Центральной Азии и другими государствами, которые стремятся снизить зависимость от морских перевозок, а значит и политики Запада. Поэтому была вполне логична активизации России в решении карабахского конфликта, который ничего кроме проблем для стран региона не создает. Если после первой карабахской войны в российском истеблишменте считали, что наличие карабахского конфликта позволяет официальной Москве влиять на Азербайджан, Армению и в целом на Южный Кавказ, то постепенно пришло понимание того, что сохранение «мертвой зоны» на Южном Кавказе идет на пользу некоторым кругам на Западе. Но есть целый ряд стран Запада, которые поддерживают новые логистические проекты через тюркские страны.

Э.М. Получается, что сложилось объективное противоречие между интересами Запада и России в карабахском конфликте?

Р.Г. Если экономическая мощь атлантистов (стран Америки и Западной Европы) зиждется на контроле над океанскими и морскими поставками, то Туранская модель может успешно с ними конкурировать, восстановив былую мощь «Великого Шелкового пути» - сети транзитных коридоров, некогда соединявших широкие просторы Азии и Европы. Прежде считалось, что ж/д перевозки не могут составить конкуренцию морским перевозкам, которые обходятся дешевле и позволяют за раз перевозить намного больше грузов. Однако, теперь в свете непрекращающегося мирового финансово-экономического кризиса значительно сократилась нужда в поставках грузов огромными партиями. Более того, трансконтинентальные ж/д коридоры позволяют доставлять грузы в несколько раз быстрее, чем морские суда, к тому же делать это коротким путем, минуя длительное путешествие по морям и океанам. Мобильность, оперативность и меньшая зависимость от стран-посредников делает ж/д поставки все боле привлекательными.

Однако, такой расклад сил волнует атлантический блок, большая часть стран которого видит угрозу в восстановлении «Шелкового пути» для своих экономических и военно-политических интересов. Поэтому США и Западная Европа будут и далее делать все, чтобы не позволить реализации масштабных сухопутных коридоров, которые могут представить угрозу морским перевозкам. «Второе дыхание» этим региональным проектам дало разрешение конфликтной ситуации между Россией и Турцией, после чего можно говорить о выстраивании оси сотрудничества Россия-Азербайджан-Иран-Турция. Руководители стран нашли возможность преодолеть разлад в отношениях, что позволит реализовать новые перспективные экономические проекты.

Э.М. Но для реализации этих проектов нужен мир на Южном Кавказе?

Р.Г. В этом контексте регион Кавказа представляет важный сегмент не только для большого числа государств Евразии. Особую важность представляют транзитно-экономические возможности Кавказа, а также Прикаспийского и Причерноморского бассейнов. Эти возможности уже реализуются при участии таких стран как Китай, Казахстан, Азербайджан, Грузия, Турция и ряда стран Европы. Первостепенная роль стран Южного Кавказа в этих энерготранзитных, торговых и экономических проектах возрастает благодаря тому, что генератором идей и спонсором их реализации является лидер региона - Азербайджан. Сегодня Азербайджан осуществлением проектов Баку - Тбилиси - Карс (Запад-Восток) и Север-Юг, подает пример того, как реализовывать проекты, куда будут вовлечены Китай, Индия, Иран, Россия, страны Центральной Азии, Кавказа и Европы. Фактически подобные проекты в рамках восстановления «Шелкового пути» позволят обрести идеям евразийства (Туранского проекта) реальные контуры и создать экономические основы для сближения стран Евразии вокруг новой концепции.

В этих проектах большие надежды возлагаются на стабилизирующую роль и поддержку Турции, России и Ирана - поскольку на них лежит важная миссия, которую они способны осуществить вместе с другими государствами Евразии, в первую очередь постсоветского пространства. Неоднократно, выступая на различных политических площадках, я отмечал, что для реализации данного проекта необходимы мир и стабильность на Кавказе, решение межнациональных конфликтов, в первую очередь армяно-азербайджанского конфликта, который фактически разъединил центр Южного Кавказа и позволяет атлантистам (США и Западной Европе) активно реализовывать свои экономические и политические проекты на Южном Кавказе. Если Туранский проект из стадии идеи может перейти в стадию реализации, то сперва для этого следует преодолеть конфликты и решить проблемы между государствами, расположенными на «Шелковом пути».

Э.М. Но при этом Азербайджан сотрудничает с Европой в энергетической сфере и уже реализовал масштабные проекты с участием европейских партнеров.

Р.Г. Да. Азербайджан последовательно превращался из нефтегазодобывающего государства в один из основных альтернативных источников поставок газа в Европу, главного автора создания Южного газового коридора, включающего строительство Трансанатолийского (TANAP) и Трансадриатического (ТАР) трубопроводов. В эти проекты будут вложены инвестиции на сумму $45 млрд.

Э.М. Азербайджан сегодня получается, вовлечен и в масштабные энергетические проекты, и в транзитные проекты «на западном направлении». В том числе и те, которые идут на смену былому абсолютному доминированию морских грузоперевозок. А что на «восточном направлении»? Здесь тоже формируются новые транзитные коридоры и в них тоже участвует Азербайджан?

Р.Г. Еще немаловажным фактором становится расширение китайско-пакистанских экономических отношений, основным вектором которых являются китайские инвестиции с целью строительства через Пакистан сети ж/д и других транзитных путей с выходом на Персидский Залив. На создание этого транспортного коридора Китай потратит свыше 45 млрд. долл. Этот коридор позволит через Персидский Залив, Иран и Азербайджан обеспечить более оперативную доставку грузов от Китая до Европы. Хотя еще есть много вопросов относительно Ирана, который занял выжидательную позицию, ибо подписался под проектами о строительстве транзитной ветки Индия, Афганистан-Иран, которую лоббирует Индия, ревностно относящаяся к стремлению Китая строить маршрут через Пакистан. На этом фоне уже назревает новый пакистано-индийский конфликт, грозящий перерасти в военное противостояние.

С целью обсуждение пакистано-китайского проекта, в Баку в декабре 2016 года побывала представительная пакистанская делегация во главе с федеральным министром торговли Пакистана Хуррем Дастгир Ханом. В 2017 года состоялся визит президента Азербайджана с большой правительственной делегацией в Пакистан, которая приняла план реализации намеченных проектов, в 2024 г. президент Азербайджана также посетил с визитом Пакистан. Фактически речь идет о создании еще одной ветки «Великого Шелкового Пути», которая соединит страны Восточной Азии с Европой. То есть этот новый маршрут через Китай, Пакистан и Иран, соединится с маршрутами Север-Юг и Запад-Восток, которые все пересекаются в Азербайджане. В итоге Евразия будет охвачена со всех сторон сетью новых транзитных коридоров, которые серьезно повлияют на экономику и геополитику множества стран.

GSR

SR-CENTER.INFO